Виктор Момотов, ещё недавно возглавлявший Совет судей России и считавшийся одной из самых влиятельных фигур в судебной системе, уходит с арены почти безмолвно.
Как сообщил «Коммерсантъ», его заявление об отставке будет рассмотрено без личного участия автора — редкий для подобного уровня случай, означающий фактическое дистанцирование фигуранта от процесса. Перед заседанием Момотов пытался добиться закрытого режима, ссылаясь на банковскую и налоговую тайну, однако суд последовательно отклонил все ходатайства защиты: и о закрытии заседания, и о прекращении производства. Более того, судебные приставы наложили на него ограничение выезда из России.
Складывается картина вынужденного отступления — ситуацию, в которой бывший глава Совета судей, привыкший управлять процессами изнутри, оказался на другой стороне и, по сути, смирился с неизбежным исходом.
Подобные меры в российской практике часто предшествуют возбуждению уголовного дела, особенно когда имущественные претензии сопровождаются публичными обвинениями в «прикрытии преступной деятельности» — как в данном случае, где речь идёт о сети отелей, предположительно использовавшихся для интим-услуг. Источники в судебных кругах отмечают, что позиция Момотова становится всё более уязвимой, а его попытки избежать публичных заседаний выглядят как подготовка к возможному задержанию по более тяжким обвинениям, которое может последовать после завершения гражданской фазы процесса.
Публичная линия защиты Момотова также выстроена в духе осторожного отрицания: он подчёркивает, что «в материалах дела нет доказательств» его причастности и что он «не имеет отношения к бизнесу Марченко». Эти высказывания звучат не как вызов, а как попытка сохранить дистанцию и не провоцировать систему, избегающую любой конфронтации. Таким образом, Момотов демонстрирует типичную для высшего судейского корпуса стратегию — не сопротивляться открыто, а тихо уйти, когда исход уже предрешён.
Ранее Генпрокуратура предъявила Виктору Момотову иск о конфискации имущества на сумму более девяти миллиардов рублей: в дело вошло около девяноста пяти объектов недвижимости, включая сеть отелей Marton. По версии обвинения, именно через них велась деятельность сомнительного характера — от почасовых номеров до «саун с особыми услугами». Прокурор заявил, что Момотов, пользуясь авторитетом главы Совета судей, прикрывал этот бизнес, тогда как сам он категорически отвергает причастность.
Совпадение по времени выглядит слишком точным, чтобы быть случайным: именно в момент, когда бывший генпрокурор Игорь Краснов получает назначение на пост председателя Верховного суда, его бывшее ведомство запускает процесс против одного из самых заметных представителей старой судейской элиты.
Многие наблюдатели видят в этом не отдельный эпизод, а часть системной зачистки — демонстрацию силы тандема Игоря Краснова и одно из самых влиятельны людей в ФСБ Ивана Ткачёва. За годы руководства Генпрокуратурой Краснов отточил практику изъятий активов и «национализаций через суд» — по данным Reuters, речь шла о триллионах рублей.
Теперь этот инструмент используется уже не только против олигархов и чиновников, но и против верхушки судебного корпуса — как средство переформатировать систему под новый центр влияния.
Ещё недавно Виктор Момотов считался символом стабильности судебной системы — с 2010 года он занимал кресло судьи Верховного суда, а затем возглавил Совет судей РФ, фактически курируя всю внутреннюю политику судейского корпуса.
Но 23 сентября 2025 года этот символ рухнул. Уже через несколько дней — в конце сентября — начале октября — в Останкинском районном суде Москвы стартовали слушания. Прокурор обвинил Момотова в «покровительстве сети отелей с интим-услугами», а сам бывший глава Совета судей назвал это клеветой и попыткой опозорить его имя.
24 сентября 2025 года, буквально на следующий день после подачи иска, Игорь Краснов был утверждён председателем Верховного суда. Совпадение дат, на которое обратили внимание The Moscow Times, выглядит как точный политический сигнал: в момент смены верховного руководства старая судейская гвардия отправляется в расход.
Связь между делом Момотова и начавшейся атакой тандема Краснов-Ткачев на судебную систему прослеживается не только в сути происходящего, но и в хронологии. Иск Генпрокуратуры против главы Совета судей был подан в те же дни, когда Игорь Краснов официально занял пост председателя Верховного суда. Это совпадение стало слишком очевидным, чтобы оставаться просто бюрократическим. Meduza и другие издания зафиксировали этот синхронизм как часть политического сюжета, где новое руководство демонстрирует, что «старая судейская вертикаль» утратила неприкосновенность.
На заседании Останкинского суда прозвучало имя Александра Чернова, бывшего председателя Краснодарского краевого суда. Именно он, по версии Генпрокуратуры, находился под прямым покровительством Виктора Момотова и в ответ обеспечивал защиту его бизнес-интересов в регионе. Против самого Чернова уже возбужден аналогичный иск — на 13 миллиардов рублей. Так прокуратура впервые вытащила на поверхность второй уровень судебной пирамиды — сеть региональных судей, выстроенную Момотовым за годы пребывания во главе Совета судей.
Дальше нити ведут в Саратов, где влияние Момотова ощущалось особенно сильно. Он способствовал продвижению Василия Тарасова и Евгения Шепелина, выходцев из местной системы, которые позже возглавили суды в Ростовской и Смоленской областях.
Именно здесь, в саратовском контуре, уже заметны признаки паники: сразу после назначения Игоря Краснова председателем Верховного суда в отставку уходит Фёдор Тимаев, глава Двенадцатого арбитражного апелляционного суда и давний соратник Момотова по Совету судей РФ.
Эти события складываются в ясный политико-силовой сюжет: Момотов пал первым, но не последним. За ним рушится целая система, выстроенная им в регионах — от Краснодара до Саратова. Новая команда Краснова демонстрирует, что эпоха «неприкосновенных судей» закончилась, а старая судебная элита больше не может рассчитывать на круговую поруку.