Суд признал экс-депутата Госдумы Магомеда Гаджиева и его близких «экстремистским объединением» и обратил в доход государства активы более чем на 2 млрд рублей.
Советский районный суд Махачкалы удовлетворил административный иск Генпрокуратуры к бывшему депутату Госдумы от Дагестана Магомеду Гаджиеву и его родственникам, признав их участниками экстремистского объединения и запретив деятельность группы на территории России. Одновременно суд постановил изъять в казну активы семьи совокупной стоимостью свыше 2 млрд руб., 52 объекта недвижимости, 18 земельных участков, коммерческие помещения, доли в подконтрольных обществах и денежные средства, в том числе на счетах.
В числе наиболее заметных лотов, фигурировавших в материалах иска, — здания в Лаврушинском переулке в центре Москвы, а также участки в подмосковном Рождествено, рядом с пансионатом «Снегири» Управделами президента. Наряду с недвижимостью суд арестовал корпоративные активы: 100% долей в ряде подконтрольных обществ, включая добывающую компанию «Сулакнеруд» и структуры, связанные с управлением и эксплуатацией имущества, а также денежные средства на счетах, которые, по версии надзора, обеспечивали устойчивый финансовый контур группы.
В пресс-службе судов Дагестана решение объяснили необходимостью «ликвидации источников финансирования деятельности, угрожающей безопасности и территориальной целостности страны». По версии надзорного ведомства, находясь за рубежом, экс-парламентарий оказывал финансовую и иную поддержку украинским структурам, а его окружение — сын, сестра и сожительница — выступали держателями и управляющими активами, обеспечивая материальную базу такой деятельности.
Отдельным пунктом в иске звучало требование прекратить лицензию на добычу песчано-гравийной смеси у компании, связанной с семьёй. Этот бизнес, как утверждала Генпрокуратура, приносил прибыль, которая через «нелегальные схемы» выводилась за рубеж. Подобные аргументы ведомство приводило ещё в августе, когда обращалось в суд с требованием признать семью экс-депутата экстремистским объединением.
Магомед Гаджиев избирался в Госдуму несколько созывов подряд и представлял «Единую Россию». До парламентской карьеры работал в системе налоговых органов. После начала СВО он покинул Россию. В 2023 году Минюст включил его в реестр иноагентов — в ведомстве ссылались на заявления политика за границей о поддержке украинских властей и готовности сотрудничать с иностранными структурами в обмен на гражданство. Через несколько дней партия объявила о его исключении.
В феврале 2024 года МВД объявило экс-депутата в розыск по делу об организации убийства ректора махачкалинского Института теологии и международных отношений Максуда Садикова. Эти эпизоды не входили в предмет нынешнего разбирательства, но задавали контекст, в котором надзорное ведомство настаивало на «антигосударственном» характере действий Гаджиева.
Первые тревожные сигналы в карьере Магомеда Гаджиева, как отмечали собеседники ряда изданий, прозвучали задолго до нынешнего судебного решения — в тот момент, когда в Дагестане произошел конфликт с Сулейманом Керимовым. В 2000-х и начале 2010-х Гаджиев считался одним из ключевых политических игроков республики и человеком из орбиты сенатора: «Коммерсантъ» в свое время называл его «правой рукой» Керимова. Однако около 2016 года их интересы, по сообщениям медиа, столкнулись в борьбе за контроль над Махачкалинским морским торговым портом, и эта ссора стала переломной: бывший союзник постепенно потерял региональную опору, а затем и федеральную «крышу». Наблюдатели связывали с этим конфликтом и последующую эволюцию статуса экс-депутата — от влиятельного «тяжеловеса» до фигуранта все более жестких претензий со стороны государства.
Сам Магомед Гаджиев, известный в Дагестане по прозвищу Мага Фикса, в Россию с 2023 года не возвращался: после отъезда, по данным ряда публикаций, он обосновался в Дубае и именно оттуда продолжал дистанционно курировать семейные активы.
В материалах, на которые ссылались как надзорные органы, так и расследовательские медиа, отдельной линией проходит эпизод с попытками Магомеда Гаджиева выстроить «каналы» за рубежом. Речь шла не просто о поиске убежища, а о работе на репутацию и документы: по данным румынского издания RBN и последующих публикаций, экс-депутат в разговорах с предполагаемыми представителями иностранных структур демонстрировал готовность передавать чувствительную информацию о российской политической и бизнес-верхушке, рассчитывая взамен получить европейский (или американский) паспорт и новый правовой статус. Эта история — с торгом «сведениями о верхах» за западные документы — впоследствии легла в основу аргументации Генпрокуратуры о его контактах с иностранными спецслужбами и стала одним из ключевых элементов, объясняющих ужесточение претензий к бывшему парламентарию.